ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА.

Послушай, Мотя, что ты все один да один сидишь? Сбегал бы, поиграл с ребятами! Неохота? Хочется побыть в одиночестве? Это бывает… Хотя знаешь, одиночество,- хорошо только на время. Его как лекарство, следует принимать исключительно при необходимости и понемногу. Впрочем, в твоем возрасте, да в нашем дворе настоящего одиночества быть просто не может.

Знаешь, кто был по-настоящему одиноким? Нет, не Робинзон,- у него, если помнишь козы были, кошки, а потом он еще и Пятницу себе завел,- какое же это одиночество. По настоящему одинокой была Лернейская Гидра. Да, та самая, из подвигов о Геракле.

Если послушать древних греков, так эта самая Гидра была жуть до чего нехорошим существом, а ведь на самом деле ей просто не повезло с генетикой. Бывает так, иногда,- с папой, мамой везет,- а вот с генетикой,- ни в какую. Примерно как тому щенку из соседнего двора, у которого папа,- боксер, а мама,- такса. Оба родителя,- почтенные собаки, медалей,- как на каком-нибудь отсталом президенте, чемпионы, победители,- а сына даже дворняжкой назвать язык не поворачивается. Так вот и у Гидры,- мама- Нюкта, Ночь, папа,- Тартар, все почтенные, уважаемые боги, познатней самого Зевса будут, а дочка,- ни в мать ни в отца… Морда,- чемоданом, хвост,- гадючий, да и зубы не лучше. Не дочь, а спирохета-переросток. Нет, Мотя, в те времена у нее одна голова была, да только в красоте она от того не много выигрывала. Конечно, было бы это не в Элладе,- беда невелика. Вон, когда в прошлом году Анка-буфетчица из дому ненамазанная вышла,- трамваи шарахались,- а ведь ничего, живет женщина, даже уважают ее некоторые, временами, но все дело в том, что эти самые эллины,- были просто помешаны на красоте. В Спарте некрасивых детишек даже в специальное ущелье бросали, пока не засыпали, да и в других местах,- не лучше было. Короче говоря, никто не хотел с бедной Гидрой не то что играть,- просто жить на одной улице брезговали. Даже Сфинкс с Химерой, хоть тоже не больно-то какие красавцы были,- и то своей уродливой  сестренки стыдились, хоть и совсем даже напрасно,- умом-то она их куда покрепче была! Впрочем это нужно быть полным идиотом или большим мудрецом, чтобы другого умнее себя признать.

Мыкалась так Гидра со своей внешностью, мучалась да терзалась, пока не догадалась скрыться в большом непроходимом болоте возле города Лернеи,- чтоб не видел ее никто, не слышал да уродством не попрекал. Так и жила она на болоте лет триста, а то все пятьсот,- никто сейчас толком не скажет. Размышляла там в одиночестве, теорему Ферма тремя способами доказала, буллеву алгебру открыла, а потом какой-то другой накрыла,- и никому до нее дела не было,- болото то непроходимое! Может и до сей поры все бы так продолжалось, но решил Лернейский Базилевс построить в городе храм какому-нибудь богу, вот только не мог решить, кому именно. Богов-то у них, греков, в ту пору много было, но к тому времени так вышло, что почти всех уже другие города разобрали,- Зевсу отгрохали храм в Олимпии, Афине,- в Афинах, Афродите,- на Кипре… Конечно, можно было просто выстроить еще одно святилище хоть тому же Аполлону,- так ведь все равно,- с Дельфийским не сравняться. Базилевс уже думал отправится войной в Эфес, сжечь там местное капище Артемиды, а у себя построить, но его архонты отговорили:

-Ну посуди сам, Вася, разрушишь ты эту Эфесскую диковинку, а что потом Герострат делать будет? Нет, родимый, ты у нас, конечно, автократ и монарх, а местами даже деспот, но Историю коверкать мы тебе не позволим, в ней и без того путанницы хватает.

В конце концов бедный Базилевс, наверное, смирился бы, и выстроил в Лернее какую-нибудь копию, а то и отгрохал бы вместо храма городскую баню, но прослышала о его проблеме Гидра и заявилась в Лернею как была.- зеленая да противная.

-Валяйте,- говорит,- Если уж так приспичило можете мне храм строить, не жалко!

Посмотрели на нее лернейцы, а потом, как малость оклемались, спрашивают:

-А ты точно уверена, что ты Богиня.

-А как же, отвечает Гидра. У меня и свидетельство о рождении есть. Вот, глядите,- мама- Нюкта, папа-Тартар.

-Ну это еще не доказательство,- отвечает один из архонтов,- Может ты эту бумажку на Афинском Привозе купила. Свидетели, что ты на Олимпе бывала, нектар с амброзией ела-пила у тебя есть?

Ну, Гидра, душа наивная, отвечает:

-На Олимпе не бывала, не приглашали меня туда, а вот нектар пила и амброзию ела. Это вам хоть моя мама подтвердить может, хоть папа, хоть Сфинкс с Химерой!

-Нет, они не подходят, родственники и соврать могут! Да и потом, ежели ты и впрямь богиня, то скажи, чем ты своих почитателей порадовать можешь?

-Я,- существо хтоническое,- так что могу только наслать какую-нибудь болячку. Это пожалуйста,- на выбор,- от Анемии Атипичной до Язвы Языка!

-А нам от того какая польза?

-Так ведь могу и не наслать,- обьясняет кандидатка.

Задумались Лернейцы, однако гнут свое:

-Нет, не подходишь ты нам. Пойми, лично против тебя мы ничего не имеем, но больно уж у тебя внешность неэстетическая, а в святилище, так или иначе,- прийдется статую ставить. Ты уж прости, но ведь после ее созерцания, нам половину паломников прийдется в Мегару отправлять, в храм Асклепия, от заикания лечиться. Так нам от этого культа никакой прибыли не будет, одни убытки!

-Ну не хотите,- как хотите!- отвечает Гидра, да и отправилась назад на свое болото.

Тут бы истории и закончиться, но не зря греки говорили что боги завистливы, рок переменчив, а люди так вообще охломоны. С той самой поры начали лернейцы во всех своих бедах обвинять бедную Гидру. Напьется к примеру какой-нибудь эфор до поросячьего визга, заснет в луже, наутро глядишь,- горло болит,- Гидра виновата. Пара гусей пропадет,- Гидра сожрала, в засуху вода в ручье пересохнет,- ну это ясное дело,- Гидра выпила. Мучились так лернейцы, мучились, пока не постановили: «Будет, натерпелись! Надо эту самую Гидру найти да и уничтожить, чтоб не было!».

Постановить-то дело нехитрое, а вот кто на болото пойдет Гидру искать, да голову у нее откручивать? Предлагали-то многих,- но у всех уважительные причины для самоотвода,- у одного,- плоскостопие, у второго гайморит,- ну как его на болото пошлешь, третий вообще пацифист. Думали горожане думали, и в конце коцов нашли выход,- есть же в Греции настоящий Герой, по имени Геракл, которому, как говориться, сам Зевс велел как раз в таких случаях помогать бедным горожанам. Работа у него такая. Не долго думая, снарядили горожане гонца,- как раз того самого, пацифиста, Героя разыскать и пригласить в город с великим почетом.

Геракл чинится не стал, взял свою тяжелую дубину, повесил на пояс острый меч, на плечи львиную шкуру накинул да и предстал пред черные очи Базилевса.

-Вот, Герушка,- объясняет ему грозный царь Лернеи и всех окрестных деревень с хуторами,- Выручай! Если не ты,- кто же нас иас от этого проклятого змея болотного спасет! Нам это не по силам, а тебе,- великий подвиг. И ведь не думай, не задаром, отсыплю тебе за ее голову двадцать… то есть я хотел сказать двенадцать драхм, да еще и чарку доброго вина из царских подвалов впридачу!

-Ладно, говорит, Геракл, будь по-твоему. Раз вам так уж мешает эта самая Гидра,- найду я ее и порешу!

-Ну вот и молодец! – обрадовался Лернейский Властитель, и велел виночерпию налить себе чашу пополнее, поскольку очень уж волновался,- а вдруг Герой от работы откажется или платы непомерной потребует, и от тех преживаний в горле у него очень даже пересохло.

Не ведаю, долго ли коротко ли бродил Геракл по болоту, разыскивая Страшилище, однако, в конце концов набрел-таки на сухую гривку, где Гидра солнечные ванны принимала.

-Так вот ты где проклятая уродина!- закричал он страшным голосом,- От меня не скроешься! Сейчас убивать буду!

-Ну что Вы так кричите?- спрашивает Гидра,- Я же не глухая! И вообще, довольно-таки невежливо так обращаться к незнакомой даме. Да, я не красавица, но и Вы, молодой человек, не Аполлон Бельведерский.

-Молчи, проклятая! Сейчас я с тобой посчитаюсь?

-Простите, но это, должно быть, какое-то недоразумение. За что Вы собираетесь меня убивать?

-Как это за что? А хоть за тех гусей, которых ты, негодница, сожрала!

-Гусей? Каких гусей? Вы должно быть меня с кем-то путаете. Во первых я вегетарианка…

Договорить Гидра не успела, потому, что Геракл одним богатырским ударом снес ее голову. Снес-то он снес, но тут же на месте одной отрубленной головы две выросли. Бедный Герой прямо сел от удивления, а Чудовище продолжает, как ни в чем не бывало:

-А во вторых я от рождения бессмертная, так-что убивать меня занятие, может и увлекательное, но совершенно бесполезное и очень даже утомительное…Хотя,- и Гидра о чем-то задумалась.

-Все равно убью!- заорал Геракл, вскочил на ноги и одним ударом срубил поединщице обе башки, на месте, которых тут же вымахало сразу четыре.

Пока Геракл приходил в себя после эдакой неожиданности, Гидра, вчетвером, мысль свою додумала и говорит:

-Хотя, в этом что-то есть!

Но Геракл ее слушать не стал, размахнулся со всей своей богатырской силушки,- и покатились на траву сразу три головы Чудовища, а вслед за ними, рухнул и сам богатырь, словно дуб поваленный,- не выдержал доброй молодец зрелища семиголового чудища.

Пришел в себя Герой, смотрит, Гидра рядышком сидит, водой ему в лицо брызгает.

-Очухался? Ну вот и хорошо. Та ты погоди, не дергайся, а то и вовсе не развяжу смирительную рубашку-то! Нельзя меня убить, понимаешь, глупенький? Бессмертная я.

-Как это нельзя? Так мне же велено!

-Кем велено?

-Базилевсом Лернейским. Он мне говорил, что ты у него двух гусей украла, и воду в ручье выпила. Что скажешь, врет?

-Не врет а ошибается. Сам видишь, какая я страшная, вот он, бедняга и перепугался, когда увидел, а теперь во всех бедах меня и винит сперепугу. Да ты не волнуйся,- ступай назад в Лернею, и скажи ему, что зашиб-таки Гидру. Пусть тешится.

-А гусей и воду, это точно не ты?

-Вот упрямый! Ну зачем мне его гуси, если я травоядная! Да и ручей его, что в первый раз летом пересыхает? Или скажешь у меня тут на болоте воды не хватает?

-Так не поверит он. Велел голову принести, заплатить обещал…

-Ну голов-то ты как раз достаточно нарубил. Забирай хоть все,- мне они теперь без надобности.

-Вот спасибо!- обрадовался Герой,- Только ты на меня того, не обижайся, раз ты мирная да травоядная,- я против тебя ничего не имею.

-Ну вот и ладушки. Не бойся, я на тебя не сержусь. Ты мне, даже доброе дело сделал,- столько веков мне и поговорить- то было не с кем, а теперь нас- семеро! Как раз удачное число для компании. Я тебе, добрый молодец еще и гостинец на дорогу дам.

-Какой?

-Яд для стрел. Хороший яд, на основе строфантина, кураре и тетрадонтоксина. Ты ведь, Герой, луком владеешь?

-Конечно!

-Вот, глядишь и пригодится, если какого нибудь настоящего злодея встретишь.

С тем и вернулся Геракл в Немею, да и вытребовал себе плату. Правда все 72 драхмы за шесть голов Базилевс ему не выплатил:

-Не спорю, за шесть голов положено тебе 72 драхмы, но поскольку заработал ты их на моей территории, то по закону должен заплатить налоги,- обьяснил он Герою,- 18%,- налог с продажи, плюс подоходный, плюс отчисления на соц. страхование, плюс за лицензию… Короче, бери честно заработанные семь драхм, да три обола впридачу. Но чашу вина,- налью,- мое царское слово,- крепко!

А Гидра пожила еще немного на болоте, да и перебралась, сначала в Конго, где учила тамошних пигмеев отравленные стрелы для охоты на слонов и Мколе-Мембе делать, а потом в Индию, где ее прозвали Многоголовым Нагом, и до сих пор очень уважают, за мудрость и миролюбие.

А храм в Лернее все-таки построили. Гераклу.